О соотношении эмпирического и теоретического – Академик Кокошин представляет суждения Станислава Лема, опубликованные в 1966 г. и актуальные сегодня

11.08.2023

«Кропотливый, поистине маниакальный труд собирателей и коллекционеров наблюдений постепен­но воздвиг огромное здание номотетических наук, обобщающих факты в виде законов, относящихся к системам предметов и явлений. До тех пор, пока теория плетется в хвосте технологической практики, конструкторская деятельность человека во многом на­поминает используемый эволюцией метод «проб и ошибок». Подобно тому, как эволюция «опробует» приспособительные силы животных и растений, создавая «головные образцы» — мутанты, инженер исследует реальные возможности новых изобретений, летающих устройств, транспортных средств, машин, часто прибегая к созданию уменьшенных моделей. Именно такой метод эмпирического отсева ложных решений и возобновлений конструкторских усилий сопутствовал открытиям XIX века: лампоч­ке с угольной нитью, фонографу, динамомашине Эдисона, а еще раньше — локомотиву и пароходу».

«Подобный прием привел к представлению об изобретателе как о человеке, которому для достижения цели не нужно ничего, кроме искры божьей, здравого смысла, терпения, клещей и молотка. Однако это расточительный метод; он почти столь же расточителен, как и деятельность биоэволюции, эмпирические приемы которой, отнимавшие миллионы лет, поглощали гекатомбы жертв, этих «ложных решений» задачи о сохранении жизни, по­ставленной в новые условия. Существеннейшей особенностью эмпирической эпохи в технологии было не столько отсутствие теории, сколько ее вторичность. Сначала возникла паровая ма­шина, а потом термодинамика; сначала самолет, а потом теория полета; сначала строили мосты, а потом научились их рассчиты­вать. Я бы рискнул утверждать даже, что технологическая эмпи­рика стремится развиваться до тех пор, пока это вообще возможно. Эдисон пытался изобрести что-то вроде «атомного двигателя», но из этого ничего не вышло и не могло выйти: методом «проб и ошибок» можно еще построить динамо-машину, но атомный реактор — никогда».

«Эмпирическая технология — это, разумеется, не перепрыги­вание наобум от одного непродуманного эксперимента к друго­му. Изобретатель-практик всегда имеет некую концепцию; точ­нее говоря, благодаря тому, что он или другие успели сделать, изобретатель видит небольшой участок предстоящего пути. По­следовательность его действий регулируется обратной отрица­тельной связью (неудача эксперимента свидетельствует — в каж­дом отдельном случае, — что данный путь неверен); в результате, хотя его путь и зигзагообразен, он к чему-то все-таки ведет, имеет определенное направление. Обретение теории позволяет сделать внезапный скачок вперед. Во время последней мировой войны немцы не имели теории полета сверхзвуковых баллистических ракет, поэтому форма ракет «фау» была разработана на основе эмпирических испытаний (на уменьшенных моделях в аэродинамической трубе). Знакомство с соответствующей фор­мулой сделало бы, разумеется, постройку всех этих моделей из­лишней».

Лем С. Сумма технологий. Собрание сочинений, том 13. М.: «Текст», 1996. С. 31-32.