Академик РАН и РАРАН А.А. Кокошин об основных компонентах военных реформ в отечественной и зарубежной истории и их параметрах

"Проанализировав основные военные реформы в новой и новейшей истории (Морица Оранского, Густава II Адольфа, Петра Великого, Г.А.Потемкина, Г.Шарнхорста и А.Гнейзенау, Д.А.Милютина, М.В.Фрунзе и др.), автор считает возможным определить следующие главные составляющие военной реформы: (а) изменение системы комплектования (например, переход к системе всеобщей воинской обязанности в России в ходе милютинских реформ 1870-х гг.); (б) изменения в системе военного образования; (в) модификация системы стратегического управления (создание, например, в США и Великобритании после Второй мировой войны единого министерства обороны вместо министерств трех видов вооруженных сил; (г) трансформация оргштатных структур на уровне военной стратегии, на оперативном и на тактическом уровнях (например, введение корпусной организации Наполеоном во Франции, а затем М.Б.Барклаем-де-Толли в России, переход на модульный принцип построения тактических единиц в США в 1970 - 1980-е гг.); (д) разработка и введение в действие новых боевых уставов, наставлений по стратегическим действиям, по подготовке и проведению операции (введение нового боевого устава, заимствованного у Швеции, было одним из важнейших, почему-то почти не замеченных большинством историков, элементов военной реформы Петра Великого, давшей в конечном итоге выдающиеся результаты).

Не каждая военная реформа осуществляется по всем упомянутым параметрам. Реформой можно считать деятельность, которая охватывает три-четыре таких компонента".

См.: Кокошин А.А. Стратегическое управление. Теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России. М.: РОССПЭН, 2003. С. 16-17.

О подходах руководства КНР и китайских силовых структур к противоборству в киберпространстве

В.Б. КАШИН,  кандидат политических наук                                                                     

А.А. КОКОШИН, академик РАН 

АННОТАЦИЯ

Исследованы основные направле­ния деятельности китайских силовых структур по противоборству в кибер­пространстве при глубоком понима­нии особенностей функционирования системы партийно-государственного и военно-политического руководства в КНР. Рассмотрены и проанализиро­ваны актуальные вопросы обеспечения кибербезопасности и подготовки стра­ны к ведению боевых действий в киберпространстве.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Киберпространство, интегрированные электронно-сетевые боевые действия, кибероружие, киберпреступления, информа­ционное противоборство.

УЖЕ на протяжении длительного времени ведение боевых дей­ствий и противоборства в мирное время в киберпространстве в Китае рассматривается как все более важное направление дея­тельности Народно-освободительной армии Китая (НОАК) и дру­гих силовых структур КНР. Во многом ведение информационного противоборства было ориентировано на компенсацию относи­тельного отставания КНР в других военно-технических сферах. В КНР была разработана концепция «интегрированных электрон­но-сетевых боевых действий» и сформирована организационная структура. Ответственным за такие действия было 4-е управление Генерального штаба НОАК¹.

Под «интегрированными элек­тронно-сетевыми боевыми действия­ми» понималось комплексное много­компонентное воздействие на системы управления, связи, разведки, целеука­зания, компьютерные сети против­ника с применением кибероружия и средств радиоэлектронной борьбы, скоординированных с их огневым поражением. Параллельно китайские вооруженные силы наращивали воз­можности в сфере радиоэлектронной разведки и разведки в быстро разви­вающемся киберпространстве. За эти задачи отвечало 3-е управление Гене­рального штаба (ГШ) НОАК.

В ходе крупной реформы китайских вооруженных сил 2015—2020 годов 3-е и 4-е управления ГШ НОАК были сли­ты воедино, образовав Бюро сетевых систем Сил стратегической поддержки (ССП) НОАК. (По имеющимся откры­тым данным, эти ССП также включают в себя и такой компонент, как Бюро космических систем, отвечающих за реализацию китайской военно-косми­ческой программы.)

В настоящее время Бюро сетевых систем ССП отвечает, по-видимому, за развитие сил и средств, связанных с обеспечением кибербезопасности, ведением радиоэлектронной развед­ки и киберразведки, ведением бое­вых действий в киберпространстве, радиоэлектронной борьбой. Эти дей­ствия, как это следует из ряда китай­ских источников, должны координи­роваться в том числе с операциями в космосе, за которые отвечает Бюро космических систем, а также с огне­вым поражением объектов информа­ционной инфраструктуры противни­ка, за которое отвечают различные виды вооруженных сил.

Командующий ССП в настоящее время — генерал-полковник Цзюй Цязньшэн, в прошлом воз­главлявший Бюро сетевых систем. Деятельность ССП курируется одним из двух заместителей Центрального военного совета КНР, генерал-пол­ковником Чжан Юся, в ведении ко­торого, судя по имеющимся данным, находятся разведка, международные связи и технологические проекты.

Боевое применение Сил стратеги­ческой поддержки (как и других ви­дов вооруженных сил Китая и родов войск) находится в ведении Объеди­ненного штаба НОАК, образованного на месте Генштаба НОАК и стратеги­ческих командований на ТВД. Объе­диненный штаб НОАК в большей мере соответствует Генштабу Вооруженных Сил РФ, нежели Объединенному коми­тету начальников штабов ВС США, ко­торый не имеет функции оперативного управления вооруженными силами².

Китайский подход к обеспечению кибербезопасности    и подготовке страны к ведению боевых действий в киберпространстве (а также по проведению информационных опе­раций) предполагает особо тесную интеграцию военных и гражданских усилий в данной области.

Среди гражданских ведомств важ­ную роль в обеспечении кибербезопасности в соответствии с «Правила­ми КНР по обеспечению безопасности компьютерных информационных си­стем» играет Министерство обще­ственной безопасности (МОБ) КНР.

Во многом это связано с масштаб­ным ростом киберпреступлений, наносящих серьезный ущерб экономике КНР. Многие китайские специалисты отмечают, что проблемы борьбы с киберпреступлениями тесно переплета­ются с проблемами обеспечения безо­пасности КНР в ее военном измерении.

Структуры министерства высту­пают в роли разработчиков соответствующих стандартов и норматив­ных актов, осуществляют надзор за соблюдением требований сетевой безопасности, ведут повседневную работу по мониторингу угроз и обес­печению безопасности китайского сегмента интернета, контролируют производство товаров и услуг, свя­занных с производством продукции в сфере информационной безопас­ности, а также расследуют киберпреступления. МОБ также отвечает за регулярные кампании по обучению персонала, прежде всего госструктур, в сфере кибербезопасности.

В сентябре 2015 года на базе под­разделений МОЕ, ответственных за выполнение этих функций, была соз­дана единая структура — Сетевая полиция. Создание ново­го вида полиции отражало растущую роль тематики кибербезопасности в государственной политике. Одновременно с созданием управления Сетевой полиции на уровне министерства, бюро и отделы сетевой полиции были созданы в провинциальных и городских управлениях об­щественной безопасности.

В деятельности по обеспечению кибербезопасности значительную роль играет и Министерство госу­дарственной безопасности (МГЕ) КНР. В состав министерства входит 13-е управление, известное также как Центр оценок информационной безопасности КНР³, отвечающее за информаци­онную безопасность правительствен­ных структур и, в связи с этим, — за оценки программного обеспечения и соответствующих аппаратных ре­шений (за исключением вооружен­ных сил — НОАК, где функционирует собственная система безопасности, включая военную контрразведку, подчиняющуюся одному из двух за­местителей председателя Централь­ного военного совета КНР).

Политика в части кибербезопасности и ведения информационного противоборства координируется специ­альным органом высокого уровня — Центральной комиссией по сетевой безопасности и информатизации КПК.

Высокий статус этого органа под­черкивается тем фактом, что его председателем является лично Пред­седатель КНР, генеральный секретарь КПК, Председатель Центрального военного совета КНР Си Цзиньпин, заместителями — премьер Госсовета Ли Кэцян и член Постоянного ко­митета Политбюро ЦК КПК Ван Ху-нин, который отвечает за агитацию и пропаганду, идеологическую рабо­ту. В состав комиссии входят руководители Министерства общественной безопасности, Объединенного шта­ба Центрального военного совета, МИД, идеологических структур ЦК КПК, а также ряда других ведомств (наряду с Центральным военным советом (ЦВС) КНР существует Во­енный совет ЦК КПК с составом, аналогичным ЦВС КНР⁴). Повседнев­ной деятельностью НОАК руководят прежде всего два заместителя пред­седателя ЦВС — генерал-полковник Чжан Юся и Сюй Цилян, являющие­ся членами Политбюро ЦК КПК (но не членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК).

Доступные данные позволяют считать, что в ведении Центральной комиссии по сетевой безопасности и информации КНР находятся как вопросы оборонительных и наступа­тельных действий в киберпростран­стве, так и вопросы «контентного противоборства» в информационном пространстве в целом с использова­нием мер и способов политико-психологического воздействия. Это воздей­ствие направлено как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию.

У этой комиссии имеется соб­ственный аппарат — Управление по делам киберпространства КНР. Считается, что он практически является главным орга­ном, осуществляющим государствен­ное регулирование в этой области и координирующим усилия различных структур. Комиссия является типич­ным китайским «учреждением с дву­мя вывесками». В системе партийного аппарата она выполняет роль канце­лярии Центральной комиссии по сете­вой безопасности и информации КНР, в то же время она входит в систему ве­домств Госсовета (правительства) КНР под вывеской Государственной канце­лярии по делам сетевой информации. В состав комиссии входят Центр кри­зисного управления в сфере кибербезопасности и Центр по выявлению нездоровой и незаконной информации. Судя по доступным данным, Центр кризисного управления является самым крупным подразделе­нием Управления.

Китайское партийно-государствен­ное руководство активно поддержива­ет развитие национальной индустрии кибербезопасности, широко применяя механизмы частно-государственного партнерства. За развитие соответ­ствующих аппаратных и программ­ных средств отвечает Министерство промышленности и информационных технологий КНР. Планы китайского правительства предполагают доведе­ние суммарной выручки компаний отрасли до 250 млрд. юаней (около 39 млрд. долл. США) уже к 2023 году. На конец 2020 года она оценивалась в 26 млрд. долларов⁵.

Китайская «индустрия кибербез-опасности» представлена десятка­ми крупных специализированных компаний, в частности NSFOCUS, Datacloak, Qi An Xin, Threatbook, Hansight, Trustfort, Feitian Technologies, Bangcle и др.⁶ Эти компании взаимо­действуют как с государственными структурами, так и с ведущими част­ными китайскими информацион­но-коммуникационными гигантами, такими как Alibaba, Tencent, Baidu, Huawei, Lenovo. Ведущие компании этой отрасли вместе с тем обладают собственными мощными подразделе­ниями информационной безопасно­сти, главным образом ориентирован­ными на обеспечение собственных потребностей, огромными финан­совыми ресурсами, которые в том числе расходуются на подготовку в массовом порядке соответствую­щих специалистов в ведущих китай­ских и зарубежных вузах. Ставится также цель максимально полного обеспечения компонентов китайско­го сегмента киберпространства соб­ственными аппаратными средствами и программными продуктами. Ин­тенсивно идет развитие китайской микроэлектроники, включая разра­ботку микропроцессоров собствен­ной китайской архитектуры и орга­низацию их производства в КНР.

Считается, что в настоящее время китайская микроэлектронная промышленность в значительной мере способна обеспечить производство продукции, отвечающей потреб­ностям органов государственного управления и вооруженных сил. Но, по многим оценкам, китайская микро­электронная продукция все еще отста­ет по основным характеристикам от американской, японской, южнокорей­ской и тайваньской микроэлектрони­ки, что ограничивает возможности для ее применения на высококонку­рентном рынке потребительской элек­тронной продукции и в большинстве сфер бизнеса⁷. Такое положение дел позволяет США вводить довольно болезненные санкции против китай­ских высокотехнологичных компаний, а также создает угрозы для КНР в сфе­ре кибербезопасности.

Сохраняющаяся определенная зависимость от иностранной микро­электронной продукции восприни­мается в КНР в качестве одной из важнейших угроз и для информаци­онной, и для экономической безопас­ности страны. Программа развития промышленности «Сделано в Китае 2025», принятая в 2015 году, ставила задачу достижения 70 % уровня само­обеспечения интегральными микро­схемами к 2025 году. К настоящему времени у многих экспертов имеются серьезные сомнения в способности КНР в обозримой перспективе ре­шить эту задачу. В 2020 году КНР уда­лось выйти на уровень самообеспече­ния лишь в 15,9 % (общая стоимость 22,7 млрд долл.), но и из этого объема производства только 36,5 % приходи­лись на компании с штаб-квартира­ми в КНР⁸. Остальные «китайские» электронные компоненты были про­изведены на расположенных в Ки­тае предприятиях зарубежных или тайваньских компаний (TSMC, Intel, Samsung и др.). Попытки руковод­ства КНР наращивать господдерж­ку отечественных производителей электронных компонентов (Huawei, ZTE, SMIC, Tsinghua Unigroup) в це­лях увеличения объемов выпуска и повышения технологического уров­ня встречаются с серьезными про­блемами научно-технологического, экономического и политического ха-рактера⁹. Последние связаны с санк­циями и другими формами все более активного противодействия США и их союзников. Серьезной пробле­мой считается зависимость китай­ских производителей микросхем от оборудования, в частности, нидер­ландской компании ASML — ведуще­го производителя литографического оборудования для электронной про­мышленности. Импорт ряда видов ее оборудования невозможен без полу­чения разрешения от Государствен­ного департамента США.

Важным обеспечивающим сред­ством для успешной борьбы в киберпространстве в Китае считаются су­перЭВМ (особенно с использованием графических ускорителей) — как специализированных суперкомпью­теров, так и сравнительно универсальных. На этом направлении КНР достигла в последние 10—12 лет очень крупных успехов, все более успешно соперничая с США и да­леко обойдя страны ЕС. По состоя­нию на 2020 год в Китае находилось 227 суперкомпьютеров, входивших в список 500 самых производитель­ных в мире (TOP500), в США — 118. Правда, с учетом в среднем большей мощности американских суперком­пьютеров, на них приходилось 38,4 % суммарных вычислительных мощно­стей в мире по рейтингу TOP500, на Китай — 31%¹⁰.

В военной сфере операции в киберпространстве и информационные операции разделяются китайскими специалистами на следующие основ­ные виды:

· разведывательные и контрразве­дывательные операции противоборства в киберпространстве прежде всего включают собственно сбор, селекцию и анализ разведывательной информа­ции и обеспечение сетевой безопас­ности и баз данных ЦВС, НОАК и дру­гих силовых структур;

· наступательные операции в киберпространстве в целях нарушения компьютерных систем и сетей про­тивника и хранящихся в них данных; воздействие на его системы управле­ния в целях их дезориентации, сни­жения их эффективности вплоть до полной «нейтрализации».

К этому примыкают «радиоэлек­тронные операции», применительно к киберпространству включающие как наступательные действия, так и защиту собственных систем и сетей от средств РЭБ противника.

Рассматривается также физичес­кое поражение элементов информационно-коммуникационной инфра­структуры противника.

В китайских разработках на данную тему подчеркивается необходимость комплексного подхода ко всем аспек­там ведения боевых действий в кибер­пространстве и в информационном пространстве («контентное противо­борство»). В китайских разработках на эту тему отмечается, что развитие межвидового взаимодействия на поле боя, сетецентрических технологий управления войсками, растущая зави­симость вооруженных сил от совре­менных информационно-коммуника­ционных средств (систем) разведки, целеуказания, навигации, управления и связи, электронно-вычислительной техники, объединенной во все более сложные сети, означают, что действия в киберпространстве, радиоэлек­тронная борьба и нанесение огнево­го поражения по информационной инфраструктуре противника долж­ны рассматриваться в комплексе, со­ставляя суть «интегрированных элек­тронно-сетевых боевых действий». Подчеркивается, что от успеха этих действий зависит исход военных дей­ствий в целом.

Информационные операции рас­сматриваются в качестве важного элемента «общевойсковой кампа­нии» (в соответствии с китайской терминологией).

В китайских разработках указы­вается на важность тесной коор­динации действий подразделений «информационных операций» всех видов вооруженных сил и родов войск в целях получения «информа­ционного доминирования».

Психологические операции ре­ализуются подразделениями Сил стратегической поддержки НОАК во взаимодействии с политическими органами НОАК при общем руко­водстве боевыми действиями со сто­роны Объединенного штаба НОАК. Действия структур НОАК по про­ведению психологических операций осуществляются в рамках концепции «Трех видов войны» (борьба за обще­ственное мнение, психологическая борьба, юридическая борьба)¹¹.

Имеются доступные сведения о том, что для обеспечения эффективности информационного противо­борства в Китае ведутся масштабные НИР в ряде ведущих гражданских ис­следовательских центров КНР. Изуча­ются закономерности формирования общественного мнения как в КНР, так и в зарубежных странах. Важная роль отводится изучению политических и военных элит зарубежных стран, их политико-психологических особенностей.

Уделяя такое внимание наступа­тельным аспектам действий в киберпространстве, китайские специ­алисты предполагают аналогичное поведение в данной сфере и от глав­ного противника — США. Указыва­ется на многочисленные проводимые американцами учения по проведению наступательных операций в киберпространстве. Китайскими специа­листами отмечается, что мощная ки­тайская система кибербезопасности является важным элементом общей системы стратегического сдержива­ния, лишая противника надежд от­носительно возможностей нанести киберудары по системам управления государством и вооруженными сила­ми, банковской системе, инфраструк­туре и др.¹² Считается, что эффектив­ность стратегического сдерживания в киберсфере зависит от роста соб­ственных возможностей по аппарат­ным и программным решениям и от возможностей ответных действий по противнику.

В связи с этим указывается, что создание эффективной системы сдерживания для защиты собственных сетей постоянно требует новых подходов, поскольку больше нельзя пола­гаться на «статические, изолированные и пассивные средства защиты, такие как брандмауэры, технологии обнаружения вторжений и антиви­русное программное обеспечение». В том числе говорится о необходимо­сти создания «новых сетей с динами­чески изменяющимися характеристи­ками», а также «ложных целей» для атак противника в киберпространстве, чтобы истощить его ресурсы и снизить эффективность атаки. Так­же подчеркивается важность инте­грированного подхода к защите «на­ционального киберпространства», который должен разрабатываться на основе междисциплинарных науч­ных исследований с участием специ­алистов разного профиля¹³. Большое внимание при этом уделяется вопро­су о закономерностях развития ми­рового киберпространства, его дина­мике, роли как государственных, так и негосударственных акторов в соот­ветствующих процессах.

Следует отметить, что, несмотря на высокую оценку нынешнего китайского потенциала в сфере опера­ций в киберпространстве со стороны США и других западных стран, Япо­нии, Южной Кореи, сами китайские авторы обычно склонны говорить о сохраняющемся американском превосходстве в данной сфере и указы­вают на необходимость принятия эффективных и срочных мер по обе­спечению безопасности китайских военных и гражданских информаци­онно-коммуникационных сетей¹⁴.

Ряд китайских специалистов счита­ют, что противоборство КНР — США в киберсфере может при определенных условиях достигать таких масштабов, что будет чревато катастрофически­ми результатами, неприемлемыми для обеих сторон. Говорится о том, что достаточно глубокое осознание это­го может стать фактором взаимного сдерживания в этом противостоянии и в совместном поиске «правил поведе­ния» в данной области.

В качестве мировых тенденций в развитии кибербезопасности в Китае отмечается рост интеграции боевых возможностей, привлечение к выполнению задач по обеспечению обороны и безопасности в киберпространстве частных компаний, растущее число проводимых США с их союзниками учений в данной сфере и др. Китай со своей стороны также увеличивает чис­ло подобных учений и усиливает кон­троль над цифровой инфраструктурой, особенно ведущих китайских интер­нет-компаний. В январе 2022 года Канцелярией по делам интернета Госсовета КНР опубликованы новые «Правила проверки мер кибербезопасности», значительно расширяющие полномочия государственных регуляторов по кон­тролю над многочисленными частны­ми китайскими информационно-коммуникационными компаниями¹⁵.

В целом партийно-государствен­ное руководство КНР считает работу по укреплению кибербезопасности одним из важнейших направлений государственной политики в военной и гражданской сферах. Важнейшим принципом этой китайской политики является высокая степень интегра­ции военных и гражданских усилий в сфере кибербезопасности, активная поддержка развития отрасли (в ко­торой доминируют мощные частные компании, занявшие сильные позиции на мировом рынке) со стороны правительства, применение многообразных механизмов частно-государственного партнерства разного уровня, включая высший уровень. При этом в интересах национальной безопасности и оборо­ны Китая масштабно используются результаты исследований и разработок в области информационно-коммуни­кационных технологий сотен китай­ских частных компаний — как гигантов мирового уровня, так и представителей среднего бизнеса.

В военной сфере борьба в кибер-пространстве рассматривается в качестве одного из важнейших аспектов боевых действий и противоборства в мирное время (без перехода опре­деленных границ). Китай пошел на резкое повышение статуса военных формирований, отвечающих за соответствующий фактор боевых дей­ствий и активно разрабатывает теоретические и прикладные аспекты наступательных и оборонительных действий в киберпространстве, во­просов обеспечения стратегического сдерживания в этой сфере.

Что касается китайской военной мысли в данной сфере, то она продолжает оставаться преимуществен­но в русле концепции «интегрированных электронно-сетевых боевых действий», предполагающих тесную координацию операций в киберпро-странстве, радиоэлектронной борьбы и физического поражения информа­ционной  инфраструктуры противника. При этом китайская военная мысль опирается на многие исследо­вания гражданских ученых в области естественных наук, инженерии, об­щественных наук.

____________________________________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1.    Costello J., McReynolds J. China's Strategic Support Force: A Force for a New Era. URL: https://ndupress.ndu.edu/Portals/68/Documents/stratperspective/china/china-perspectives_13.pdf    (дата обращения: 10.03.2022).

2.    Кокошин А.А. Военная реформа в КНР в 2015—2020 гг.: оборонные, внешнепо­литические аспекты. М.: ИСПИ РАН, 2016. С. 39.

3.    URL: http://www.itsec.gov.cn/ (дата обращения: 10.03.2022).

4.    Кокошин А.А. Политология и социоло­гия военной стратегии. М.: ЛЕНАНД, 2021. С. 517—518.

5.    Ma Si. Cybersecurity, $26b marketbyyear-end // China Daily. 2020.12.01. URL: http://global.chinadaily.com.cn/a/202012/01/WS5fc5a4e9a31024ad0ba990cc.html (дата обращения: 10.03.2022).

6.    These are the Top Cyber Security Companies in China (2021) // Threat. Technology. URL: https://threat.technology/these-are-the-top-cyber-security-companies-in-china-2021/ (дата обращения: 10.03.2022).

7.    Schneider J. China's Chip Industry: Running Faster But Still Falling Behind // Rhodium Group. 2021.04.22. URL: https://rhg.com/research/china-chips/ (дата обра­щения: 10.03.2022).

8.    Dongwon Kim. China to fall short of 2025 chip self-sufficiency goal // THE ELEC, Korea Electronics Industry Media. 2021.01.08. URL: http://www.thelec.net/news/articleView.html?idxno=2144 (дата обращения: 10.03.2022).

9.    Foster S. As chip tech moves ahead, is China falling behind? // ASIA TIMES. 2021.04.07. URL: https://asiatimes.com/2021/04/as-chip-tech-moves-ahead-is-china-falling-behind/ (дата обращения: 10.03.2022).

10. URL: https://www.top500.org/ (дата обращения: 10.03.2022).

11. Sangkuk Lee (2014) China's 'Three Warfares': Origins, Applications, and Organizations // JournalofStrategic Studies, 37:2, 198-221, DOI: 10.1080/01402390.2013.870071.

12. [Бо дун шэн фу фа ма дэ "юлин чжи шоу": кань дяньцзы чжань zхуанбэй жухэ сянь вэй чжаньчан; «При­зрачная рука», которая перемещает груз победы и поражения: посмотрите, как обо­рудование радиоэлектронной борьбы де­монстрирует свою мощь на поле боя] // Ки­тайская военная сеть 28.08.2020. URL: http://www.81.cn/w-j/2020-08/28/content_9891926.htm (дата обращения: 10.03.2022).

13. [Синь дэ ван дянь цзочжань шоудуань чжэнцзай дяньфу чжаньчжэн дэ юси гуйцзэ; Новые методы сетевой и электрической войны подрывают пра­вила военной игры] // Китайская военная сеть 19.12.2017. URL: http://www.81.cn/theory/2017- 12/19/content_7873905.htm (дата обращения: 10.03.2022).

14. [Синьси шидай ван дянь цзочжань цзэньмэ бянь; Как меняется война за сети и электри­чество в век информации] // Китайская военная сеть Сеть Министерства на­циональной обороны 19.12.2019. URL: http://81.cn/jfjbmap/content/2019-12/19/content_250266.htm   (дата обращения: 10.03.2022).

15. Жухэ юсяо доцюй чжаньчан ван дянь чжи цюань; Как эффективно захватить мощь сети поля боя] // gmw.cn 04.08.2020. URL: https://m.gmw.cn/baijia/2020-08/04/1301423385.html (дата обращения: 10.03.2022).

Журнал «Военная мысль», № 6, 2022 г.

Академик РАН и РАРАН А.А. Кокошин о типологии стратегических решений в области обороны и безопасности

"В целом можно выделить несколько основных видов стратегических решений.

Во-первых, это решение о приоритете и характере угроз безопасности страны с военной точки зрения. С ним тесно связан вопрос об определении конкретных носителей этих угроз – наиболее вероятных и менее вероятных противников, а затем уже и потенциальных партнеров или союзников для парирования этих угроз, для минимальной нейтрализации вероятных противников – либо в порядке реализации стратегии сдерживания, либо для обеспечения условий для нанесения ему в тех или иных масштабах военного поражения.

Во-вторых, это решения об определении доминирующих форм и способов ведения вооруженной борьбы и осуществления сдерживания на обозримый промежуток времени. В том числе это решения высшего руководства о соотношении оборонительных и наступательных (контрнаступательных) действий в стратегическом и оперативном масштабе, при этом имеются в виду прямые и обратные связи между оператикой и военной стратегией.

В-третьих, это решения о создании системы высшего управления, а также управления оперативно-стратегического уровня. В их числе: решения вопросов о том, кто является Верховным Главнокомандующим (ВГК) на случай тотальной войны и ограниченной войны; как строятся рабочие органы Ставки ВГК, место среди них Генштаба; в каких условиях Ставка ВГК создается, а в каких нет, и т.п. Сюда же можно отнести решения о видовой структуре ВС, о создании объединенных межвидовых командований на театрах военных действий и об управлении ими.

В-четвертых, это решения о численности и боевом составе ВС в мирное время и на случай войны того или иного масштаба.

В-пятых, принятие мобилизационного плана для промышленности, транспорта, сельского хозяйства, экономики в целом, необходимого уже и для крупной ограниченной войны. Такой план, невидимый для подавляющей части и политической элиты и военного командования, – особенно сложный и высокопрофессионально подготовленный документ.

В-шестых, это решения, связанные с направлением развития конкретных оборонных производств: бронетанковой техники, боевой авиационной техники, боевых кораблей, боеприпасов, средств разведки, связи, радиолокации, элементной базы и т.д. Указанное направление тоже становится все более диверсифицированным и более разнообразным. Эта сфера требует широкого применения методов планирования и программирования.

В-седьмых, это принципиальное решение о «нарезке» основных стратегических направлений, о выделении различных театров. Для Второй мировой войны ими были это юго-западное направление, включавшее в себя войска двух округов: Одесского и Киевского особого, западное направление – особый Белорусский округ и северо-западное направление – Ленинградский военный округ.

В-восьмых, это решения относительно  создания важнейших элементов новой организации Вооруженных сил (и их оргштатных структур) под те стратегические и оперативные задачи и идеи, которые лежат в основе их действий. Так, у Наполеона одним из важнейших решений этого типа было решение о создании корпусов как относительно самодостаточных боевых единиц. Такое построение армии восприняла русская армия и встретила Отечественную войну 1812 года уже в новой оргштатной структуре, заимствованной у Бонапарта…"

К подобного рода стратегическим решениям можно отнести и решение германского государственного руководства и высшего военного командования о создании в середине 1930-х гг. танковых групп (организованных фактически как танковые армии), которые обеспечили успех операций на Западном фронте, а потом и успехи вермахта в 1941 - 1942 гг. на Восточном фронте. Позднее танковые группы были превращены Германией в танковые армии. Их размер оказался в принципе оптимальным, хотя во многом его лимитировало количество танков, которое была способна выпустить в то время германская промышленность. Советские танковые армии заключительного периода Великой Отечественной войны были примерно аналогичной численности".

См.: Кокошин А.А. Стратегическое управление. Теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России. М.: РОССПЭН, 2003. С. 28-29.

Его творчество многим из нас помогло пережить распад СССР

Заметки и размышления о Валентине Пикуле и не только о нем

Об авторе: Андрей Афанасьевич Кокошин – академик РАН, 6-й секретарь Совета безопасности РФ 

Пикуль всегда был особенно популярен
среди офицеров, прежде всего среди военных
моряков, они считали его «своим»… 
Фото с сайта www.museum-polar.ru

...Некоторое временное охлаждение в наших отношениях наступило тогда, когда я позволил себе некоторые осторожные критические замечания относительно его книги «Битва железных канцлеров» об Отто фон Бисмарке и Александре Михайловиче Горчакове. Мне казалось, что коллизии европейской политики того периода были сложнее описанных в этой книге. То же можно сказать и о личностях Бисмарка и Горчакова. Я понимал, что Бисмарку исторически «повезло» больше, чем Горчакову, так как ему довелось создавать единое германское государство, решать вопросы изменения системы мировой политики того времени. У Горчакова же были значительно более скромные возможности и более скромные задачи. Бисмарку в силу прерогатив германского канцлера довелось много заниматься и внутренней политикой. Горчаков же был практически только главой дипломатического ведомства.

Я и тогда считал, и сейчас считаю, что одной из крупнейших ошибок Горчакова (и императора Александра II) было то, что накануне Франко-прусской войны 1870–1871 годов Россия заняла позицию нейтралитета (благожелательного по отношению к Пруссии), что позволило возглавляемой Пруссией коалиции германских государств разгромить Францию. Это было связано с эмоционально понятным желанием как-то отомстить Франции за поражение Российской империи в Крымской войне 1853–1856 годов. В результате поражения Франции в войне 1870–1871 годов на западной границе России образовалась созданная «железом и кровью» Германская империя, что нарушило равновесие в Европе и в конечном итоге привело к Первой мировой войне с самыми трагическими последствиями прежде всего для России. Эмоции Александра II и Горчакова взяли верх над прагматическими геополитическими соображениями. Правда, поражение Франции дало возможность России отказаться от унизительных для великой державы положений Парижского трактата, запрещавшего нам после неудачной для России Крымской войны иметь военный флот на Черном море.

Нельзя не отметить, что Горчаков и Александр II в то же время смогли, используя свое дипломатическое искусство и демонстрацию военной силы на западе Российской империи, встать на пути бисмарковских планов по повторному разгрому Франции в 1875 году, когда в Берлине увидели, что Франция после поражения в войне с Пруссией-Германией в 1870–1871 годах возрождается быстрее, чем предполагалось.

* * *

В числе моих самых любимых произведений Пикуля – «Моонзунд». Я знал о сражениях за Моонзунд 1915 и 1917 годов с детских лет, прочитав о них в замечательной детской книге «Спутник пятнадцатилетнего капитана», подаренной мне отцом, офицером-фронтовиком, участником Парада Победы 1945 года Афанасием Михайловичем, когда мне было лет 12–13. В центре «Моонзунда» – действия эсминца «Новик» на Балтике в Первой мировой войне. Эсминец «Новик» был одним из моих самых досточтимых кораблей нашего флота. (В советское время «Новик» прошел глубокую модернизацию, носил имя «Яков Свердлов» и погиб при прорыве Балтфлота из Таллина в Кронштадт в 1941 году.) У меня имеется среди прочих редкое фото «Новика» из архивов Ленинградского военно-морского музея. На снимке этот эсминец проходит ходовые испытания в Финском заливе еще без установленных на нем орудий и торпедных аппаратов. (В этом же наборе фото, полученных мною в 1970-е годы, герой Моонзунда 1915 и 1917 годов линкор «Слава», а также упомянутый легкий крейсер «Аскольд».)

Фотографии кораблей были частью моего «гонорара» за выступления по военно-политическим проблемам международных отношений в военно-морской академии в Ленинграде перед слушателями и преподавателями. Этими лекциями я весьма гордился, ибо было мне в то время около 30 лет и я сравнительно недавно защитил кандидатскую диссертацию. В «кают-компании» академии был круглый стол, за которым обедали только адмиралы – профессора академии. Помнится, их было 10–12 человек. Мне не раз оказывалась честь участвовать в их трапезе за этим столом. Обсуждали за обедами в том числе творчество Пикуля и других советских писателей-маринистов. Мои собеседники были весьма и весьма образованными и начитанными офицерами, отменно вежливыми и доброжелательными в духе традиций российского и советского флота. Не могу не вспомнить, как офицеры военно-морской академии довольно детально знакомили меня с тем, как моделируются боевые действия флота в различных акваториях Мирового океана от стратегического до тактического уровня. Показали, как для этого применяются ЭВМ, используются различные бассейны для отработки тактики подводных лодок нашего ВМФ и наших противолодочных сил.

В каждой поездке в Ленинград для выступлений в военно-морской академии по моей просьбе мне организовывали индивидуальный поход в Военно-морской музей на стрелке Невы в здании бывшей биржи. Я мог беседовать с исключительно компетентными научными сотрудниками музея, знакомиться с содержавшимися в запасниках раритетами, обсуждать с работавшими в музее ветеранами Великой Отечественной войны те или иные эпизоды боевых действий на море, особенности различных кораблей советского ВМФ, смаковать нюансы истории нашего флота.

Значительно позднее, уже будучи первым заместителем министра обороны, я не раз посещал этот выдающийся музей. Мне нашли как-то в подвале музея и показали заводскую модель линкора «Советский Союз», который закладывался в предвоенные годы, но так и не был построен.

Вообще в помещении музея в здании бывшей биржи был какой-то особый, неповторимый дух любви и уважения к нашему ВМФ, к военным морякам. Боюсь, он был утрачен при перемещении музея в другое здание. Очень хочется надеяться, что модель линкора «Советский Союз» и многие другие раритеты этого музея не погибли при его переезде на новое место.

Возвращаясь к «Моонзунду», замечу, что в этом произведении, как и во многих других своих книгах, Пикуль, разумеется, выступал как сторонник советской власти. Но при этом он весьма достоверно и объективно описывал тех, кто отнюдь не считался героем в советское время. Это, например, в «Моонзунде» адмиралы Николай Оттович фон Эссен и Адриан Иванович Нелепин (зверски убитый в Кронштадте в 1917 году взбунтовавшимися матросами), не говоря уже о будущем «верховном правителе» Александре Васильевиче Колчаке, расстрелянном большевиками в Омске в 1919 году. Колчак у нас в то время изображался в сугубо негативном ключе, только как один из руководителей ненавистного Белого движения. В постсоветское время Колчака многие авторы, наоборот, идеализировали, забывая в том числе о жестокости колчаковцев по отношению к мирному населению и пленным красноармейцам.

Уже в современных условиях я узнал, что прообразом успешного командира «Новика» Гарольда Карловича фон Грампфа был капитан 2 ранга Михаил Андреевич Беренс. Именно под его командой произошел скоротечный (шестиминутный) победоносный бой «Новика» в августе 1915 года с двумя германскими эсминцами. За это Беренс был награжден Георгием 4-й степени и произведен в капитаны 1 ранга. В 1919 году, отставленный от службы, он выехал из Петрограда, добрался до Дальнего Востока, где присоединился к Колчаку и какое-то время уже после гибели Колчака был и.о. командующего морскими силами на Тихом океане. Потом Беренс добрался до Крыма, к Врангелю, где руководил боевой деятельностью флота белых на Азовском море. В 1920-е годы командовал Русской эскадрой, которая находилась во французской военно-морской базе Бизерта. Потом жил в бедности во Франции и Тунисе; умер и похоронен в Тунисе.

По инициативе моего доброго знакомого адмирала Игоря Владимировича Касатонова из России в Тунис была доставлена на российском крейсере надгробная плита, которая была установлена на могиле Беренса.

Брат Беренса Евгений Андреевич при советской власти в 1919–1920 годы был начальником Морского генерального штаба, затем командующим Морскими силами РСФСР. Благодаря созданию речных и озерных флотилий внес значительный вклад в победы красных над белыми. Был военно-морским атташе СССР в Великобритании, затем во Франции. Участвовал в переговорах по возвращению в Советский Союз кораблей Черноморской эскадры в Бизерте, которой командовал его брат. Умер в 1928 году.

Интересно было идти по следам романа Пикуля, читая изданные мемуары Гаральда Графа «На «Новике». Балтийский флот в войну и революцию» (СПб., Гангут, 1997. 2-е изд.). Издание очень хорошее, с большим количеством примечаний, сделанных с большим знанием дела и любовью к военно-морской проблематике. В этой книге в том числе представлен офицерский состав «Новика» за 1914–1917 годы, включая самого Гаральда Карловича Графа. Прямых заимствований из книги Графа у Пикуля я не обнаружил...

Думается, история с предательством и арестом командира «Новика» фон Дена в романе «Моонзунд» немыслима для флота Российской империи. Я пока не нашел ни в исторических исследованиях, ни в многочисленных переизданиях мемуаров сведений о том, что офицеры с немецкими (и вообще с неславянскими) фамилиями нарушали бы присягу, данную императору. В нашем обществе того времени были сильно подогретые пропагандой антинемецкие настроения, но были ли случаи измены со стороны лиц с немецкими фамилиями...

У Пикуля командир «Новика» фон Грампф, сменивший фон Дена, говорит Артеньеву: «Пусть будет что угодно, даже поражение, из которого мы вылезем на карачках, но... только не это. Революции хороши только в книжках... для дураков!» То есть у фон Грампфа явно предательское настроение.

Довольно видное место в «Моонзунде» занимает председатель Центробалта большевик Павел Ефимович Дыбенко. Дыбенко имел значительный опыт морской службы, в том числе в унтер-офицерском чине, принял непосредственное участие в подготовке Октябрьской революции, в разгоне Учредительного собрания в 1918 году. Побывал на многих командных сухопутных должностях в Красной армии во время Гражданской войны и после нее. Был награжден тремя орденами Красного знамени. Обвинен в участии в военно-фашистском заговоре и шпионаже в пользу США и расстрелян в 1938 году. Реабилитирован в 1956-м.

Не очень достоверно выглядит изображение Дыбенко как одного из основных руководителей битвы за Моонзунд сентября-октября 1917 года – наряду с командующим флотом Александром Владимировичем Развозовым. Уже в 1980-е годы мне доводилось от наших историков слышать довольно критические оценки в адрес Дыбенко как флотоводца. Унтер-офицер, даже самый даровитый, командовать флотом не мог по определению. Очевидно, что командовал флотом Развозов.

Развозов после второго ареста большевиками в 1919 году умер в больнице тюрьмы «Кресты» от аппендицита.

Непосредственно же обороной Моонзунда в качестве начальника Морских сил Рижского залива командовал адмирал Михаил Коронатович Бахирев. И современные историки-специалисты признают, что Бахирев, как и Развозов, командовал умело и мужественно. Весьма впечатляющим выглядит доступный сегодня всем интересующимся отчет Бахирева – «Отчет о действиях Морских сил Рижского залива 29 сентября – 7 октября 1917 г.», обстоятельный и очень грамотный. Бахирев отказался бежать в Финляндию после провала наступления Юденича на Петроград. После второго ареста был расстрелян в январе 1920 года.

В советское время всячески продвигался миф о руководящей роли руководимого большевиками Центробалта (сейчас известно, что в первый состав Центробалта входили 33 человека, из них 6 большевиков), председателем которого был избран Дыбенко. При этом фамилия Дыбенко до 1956 года, когда он был реабилитирован, не упоминается.

Не подчеркнуть роль Центробалта в этой книге Пикуль не мог; скорее всего «Моонзунд» тогда не стали бы публиковать.

Я многие годы находился под сильным впечатлением от битвы за Моонзунд в 1917 году, от романа «Моонзунд».

В середине 1980-х, отдыхая в Эстонии с женой Наташей и младшей дочкой Златой, я попросил кого-то из руководства Совета министров Эстонской ССР свозить нас на остров Сааремаа (Эзель), самый большой остров в этом районе Балтики. В этой поездке нас сопровождал Харольд Арнольдович Кыйв, отставной полковник Советской армии, отвечавший за гражданскую оборону республики, очень образованный и знающий человек. Его отец был родом с Сааремаа и был мобилизован с началом войны в Красную армию, попал в плен к немцам, из которого он вскоре как этнический эстонец был отпущен домой.

Валентин Саввич был выдающейся
личностью, человеком, который заслужил
глубокое уважение потомков. 
Фото РИА Новости

Мы побывали на мысе Церель (Сворбе), где стояла батарея № 43 мощных 305-мм орудий, которой осенью 1917 года командовал главный герой романа «Моонзунд» Сергей Николаевич Артеньев, прототипом которого был военный моряк Николай Сергеевич Бартенев. Я смог воочию убедиться в том, насколько уязвимым для огня было расположение этой исключительно важной четырехорудийной батареи; при этом весь Ирбенский пролив был в досягаемости орудий этой батареи, которая могла противостоять и германским линкорам-дредноутам. Мемуары Бартенева я нашел значительно позднее. Написанное им было еще трагичнее того, что описано в «Моонзунде». Разложившаяся значительная часть личного состава этой батареи, как писал Бартенев, фактически отказалась воевать с немцами, рвавшимися в Рижский залив. И никакого комиссара-большевика (как это представлено Пикулем в «Моонзунде») Центрбалт на эту батарею не присылал для обеспечения ее боеспособности. Но, судя по тому, что писал Бартенев, чуть ли не до конца с ним находились члены комитета, избранные, по-видимому, ранее личным составом батареи. Их партийная принадлежность Бартеневым не упоминается. Но несмотря на это, батарея № 43 смогла нанести кайзеровскому флоту определенный урон, задержав на несколько дней прорыв немцев на этом направлении.

А на месте я узнал, что, если не ошибаюсь, 121 человек из состава этой батареи погибли в ходе этих боев от взрыва, вызванного, как говорил нам Кыйв, небрежным обращением с орудийным порохом… Мы навестили братскую могилу этих солдат, над которой стоял мощный деревянный православный крест, покрашенный в шаровую краску. Могила и крест сохранялись самими эстонскими жителями – рыбаками Сааремаа (лютеранами, не православными) в идеальном порядке. Приехали мы и на другую сторону Сааремаа, где в Первую мировую был рейд Куйвисте, на котором в 1917 году находился «Новик» и другие эсминцы нашего Балтфлота.

Посетили мы и место, где в 1941 году была расположена 180-мм башенная четырехорудийная береговая батарея капитана Александра Моисеевича Стебеля, прославившаяся героическими и умелыми действиями против немецких кораблей и высадившихся на остров сухопутных войск. Кыйв смог нам рассказать и показать, что построена эта батарея была значительно более основательно, чем батарея 305-мм орудий, о которых речь идет в романе «Моонзунд». Стебель попал в плен к немцам и был ими замучен, отказавшись от сотрудничества с врагом. Тогда о Стебеле писалось еще мало. В современных условиях о его подвиге известно гораздо больше. По моему мнению, этот советский командир вполне заслуживает присвоения ему посмертно звания Героя России.

Харольд Арнольдович рассказывал нам и о 8-м эстонском корпусе РККА, который был сформирован в августе 1942 года В его составе было около 80% этнических эстонцев. Как пишут современные историки, сражался этот эстонский корпус хорошо в составе разных фронтов на завершающем этапе войны – на 2-м Прибалтийском фронте. Одна дивизия и шесть полков корпуса отмечены орденами СССР. За боевые заслуги был переименован 28 июня 1945 года в 41-й Гвардейский Эстонский Таллинский корпус. Корпус участвовал в моонзундской операции осени 1944 года, бывшей частью Прибалтийской стратегической операции. (Морскими силами этой операции командовал контр-адмирал Святов – отец моего сослуживца по Институту США и Канады АН СССР, хорошего товарища и соавтора капитана 1 ранга Георгия Ивановича Святова, прекрасного специалиста Советского ВМФ.) Кыйв рассказывал, что в какой-то период Эстонский корпус РККА вел ожесточенные бои против Эстонского легиона СС. Как говорил Кыйв, ни советские эстонцы, ни эти эсэсовцы в плен друг друга не брали. Это полузабытые моменты истории Советского Союза.

Легендарный эсминец «Новик». Фото первой
трети XX века со страницы «Архив
фотографий кораблей
русского и советского ВМФ».

* * *

Пикуль всегда был особенно популярен среди офицеров, прежде всего среди военных моряков. Я много раз слышал, что они считали его «своим», человеком, который на деле знал военно-морскую службу в качестве юнги на эсминце Северного флота седьмого проекта («семерки») «Грозный» в годы Великой Отечественной войны. Этот факт биографии Пикуля был очень важен и для меня. Валентин Саввич немного рассказывал об этой службе. Говорил о том, насколько она была на Северном флоте тяжелой, требовавшей отдачи, высокой дисциплины. Говорил, что эсминцы-«семерки» были итальянского проекта (той же фирмы «Ансальдо», что и крейсер «Аскольд»), годного для Средиземного моря, но не очень подходящего для североатлантической волны Баренцева моря. Позднее я узнал, что этих кораблей было построено несколько десятков в рамках так называемой сталинской серии.

По мнению Пикуля, оставляла желать лучшего обитаемость этих эсминцев – великих морских тружеников войны с их героическими экипажами. Валентин Саввич рассказывал, что часто в кубриках по колено стояла забортная вода, нагревавшаяся от труб отопительной системы корабля. В результате кубрики были наполнены теплым паром. Много позднее у известного военного морского историка капитана 1 ранга Доценко я прочитал, что в 1942 году в Баренцевом море переломились на волне эсминец «Громкий» (6 мая 1942 года), а затем эсминец «Сокрушительный» (20 сентября 1942 года) (см.: Доценко В.Д. История военно-морского искусства. Флоты ХХ века. Т. II. Кн. 1. М.: Terra Fantastica; СПб.: ЭКСМО, 2003. С. 71–72).

Особая любовь к нашему Военно-морскому флоту, к его истории и отдельным личностям и кораблям сложилась у меня с детства благодаря во многом брату мамы Вадиму Владимировичу Чудову, блестящему советскому флотскому командиру – катернику и морпеху Великой Отечественной, прославившемуся многими отчаянно смелыми и высокопрофессиональными деяниями, о которых много писали и в военные, и в послевоенные годы.

К Пикулю у дяди Вадима было позитивное отношение, но не восторженное, как у многих других моряков. Вадим Владимирович оставался верен своей любви к таким блестящим писателям-маринистам, как Леонид Сергеевич Соболев и Сергей Адамович Колбасьев, получившим высшее военно-морское образование еще в дореволюционной России в Морском кадетском корпусе, где после революции размещалась ВВМУ им. М.В. Фрунзе. (Сам дядя Вадим окончил прямо перед войной ВВМУ им. С.О. Нахимова в Севастополе.) В постсоветское время училище им. Фрунзе получило другое название. Где-то в начале 2000-х мне довелось наконец там побывать и выступить перед курсантами. Незабываемое впечатление от посещения этого легендарного места! Я тоже очень ценил и ценю и Соболева, и Колбасьева, но не противопоставляю их Пикулю. Всех троих отличала безграничная любовь к нашему флоту, тонкое знание и понимание его, преданность отечественным военно-морским традициям.

С Соболевым я очень хотел познакомиться, но не довелось, хотя дядя Вадим «приятельствовал» с ним одно время, несмотря на то что писатель был на поколение старше его. «Капитальный ремонт» Соболева в моих глазах – одно из лучших произведений советской литературы. (Я не сразу обратил внимание на то, что Соболев в этом романе под «капитальным ремонтом» подразумевал обновление России. По моему мнению, само понятие «капитальный ремонт» не означает сверхрадикальную ломку государственной машины, социальных отношений, сверхмощного удара по русской православной церкви и другим российским традиционным конфессиям, которые были произведены в годы советской власти.) Роман этот остался незавершенным. По мнению дяди Вадима, здесь на Соболева подействовали трагические события 1937–1938 годов, когда было уничтожено большое число советских военно-морских командующих и командиров, многие из которых были офицерами и гардемаринами до революции, как герои «Капитального ремонта». Дядя Вадим говорил, что оба брата Левитины – главные герои этого романа – должны были стать в завершающей стадии романа видными советскими флотоводцами...

Шедеврами являются и небольшие рассказы Соболева, полные истинного военно-морского юмора, особенно капитана 2 ранга Кирдяги. В духе этих рассказов мне нередко вспоминаются юмористические истории моего замечательного товарища и соратника по службе в Министерстве обороны адмирала Валерия Васильевича Гришанова, заместителя главкома ВМФ в 1990-е годы. Он рассказывал их в основном во время наших полетов на флоты и верфи.

Дядя Вадим как-то в конце 1960-х годов привел меня на встречу писателей-маринистов в Центральный дом литератора (ЦДЛ) в Москве. (Сам он несколько раз примерялся к тому, чтобы стать писателем, но перевешивало желание писать научные труды по вопросам навигации.) Соболев в этой встрече не участвовал. Вел эту встречу Константин Бадигин, Герой Советского Союза, капитан дальнего плавания, прекрасный гражданский писатель-маринист… Запомнилось, как он критиковал присутствовавших на этой встрече писателей в столь любимой мною военно-морской форме за то, что они пишут неинтересно, не дают читателю представления о современном советском ВМФ. В кулуарах, покуривая, эти военно-морские офицеры потом жаловались, что Бадигин совсем не понимает, что такое военная субординация и как трудно им писать о делах современного флота, маневрируя между сверхжесткими требованиями секретности и идеологическими установками флотских политорганов и Главпура (Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота). Идеологические установки, исходившие от ЦК КПСС, не позволяли военным морякам писать и о многих страницах истории отечественного флота. Секретность тогда во всех военных делах была умопомрачительная, доведенная до полного абсурда, вредившая и делу настоящего патриотического воспитания.

Пикуль, к счастью, такими идеологическими ограничениями связан был в гораздо меньшей мере. Но он и не пытался писать о современном военном флоте СССР, хотя многое знал о его реальной жизни из общения с действующими офицерами нашего ВМФ.

Он также практически не пытался писать о нашем флоте в период Великой Отечественной войны. Пикуль объяснял мне это крайней скудностью доступных материалов и «лакировкой» многих событиях этой войны, о реальностях которых он знал от делившихся с ним офицеров нашего ВМФ – участников ВОВ. Исключение составляет, видимо, полная трагизма и героики книга «Реквием каравану РФ-17».

Я много раз перечитывал повести Колбасьева, объединенные в сборник «Поворот все вдруг» (переизданный в конце 1950-х годов), где показан мучительный процесс крушения старого императорского флота и зарождения советского флота, личные судьбы морских офицеров, ставших командирами красного флота. Многие из них, как известно, в последующие годы были изгнаны из флота, а значительная часть была репрессирована, как это случилось с Колбасьевым, который верой и правдой работал на благо Советского Союза.

Я думаю, что и Соболев, и Колбасьев превосходили Пикуля прежде всего отточенностью стиля, пониманием духа российских морских офицеров – выпускников Морского кадетского корпуса. Но Пикуль вышел далеко за пределы морской тематики. Он смело вторгался в самые различные сферы не только военной истории вообще, но и международной политики, государственного управления, даже разведки. И это вторжение в целом дало весьма значительные результаты, которые не утратили своего значения и в наше время.

* * *

По договоренности с Валентином Саввичем я старался быстро приобрести ему некоторые выходившие в Москве книги, которые по тем временам могли до Риги и не дойти. Помню, он меня благодарил в одном из своих писем за книгу по геральдике. А он мне дарил некоторые книги из своей богатейшей библиотеки.

Его подарок – уникальная трехтомная «История Гражданской войны» выпуска конца 1920-х – начала 1930-х годов, большинство авторов которой были расстреляны в 1937–1938 годах. Мне до сих пор еще не удалось ознакомиться ни с одним другим экземпляром этого произведения – видимо, экземпляры его были практически полностью уничтожены в годы репрессий. В этой «Истории Гражданской войны» присутствуют ценнейшие данные и оценки относительно событий Гражданской войны, которые не введены в научный оборот и по сей день.

Пикуль подарил мне как-то очень редкое посмертное четырехтомное издание произведений Толстого в Нью-Йорке в 1910 году на русском языке под редакцией Владимира Григорьевича Черткова, одного из лидеров толстовского движения, очень близкого для Льва Николаевича человека. Направляя бандеролью этот четырехтомник, Пикуль писал мне: «Давно лежит у меня оригинальное издание Льва Толстого – чертковское, взятое мною не ради интереса к автору, а лишь ради уникальности издания. Посылаю его Вам в двух бандеролях, буду рад, если оно Вам приглянется». Очень даже приглянулось. До сих пор оно занимает почетное место среди читаемых книг в моей библиотеке.

Запомнилась мне и подаренная Валентином Саввичем книга воспоминаний активного участника Гражданской войны Панферова «На соглашательских фронтах 1920–1921 гг. в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке». Она была издана где-то в начале 1920-х годов, когда цензурные условия публикации таких материалов были совершенно иными, свободными по сравнению с теми, которые возникли после середины 1930-х. В ней очень рельефно показано, что для красных и белых далеко не всегда были только ожесточенные бои; в ней нередко присутствовали и переговоры, и договоренности, взаимные компромиссы. Но в последующие годы обо всем этом постарались забыть. Эта сторона нашей Гражданской войны до сих пор освещена, на мой взгляд, слабо.

* * *

Как-то в новой рижской квартире Пикуля я обратил внимание на репродукцию картины прекрасного русского художника-баталиста Николая Семеновича Самокиша. На этой картине изображены оставшиеся в живых кавалергарды после своей знаменитой атаки под Аустерлицем, когда они спасали своих товарищей по оружию (гвардейские Семеновский и Преображенский полки) и честь русской армии, потерпевшей там, как известно, вместе со своими австрийскими союзниками тяжелое поражение от Наполеона. Картина эта была написана Самокишем по мотивам одного из самых сильных батальных эпизодов из «Войны и мира» русского гения Льва Николаевича Толстого, очень тонко и глубоко понимавшего суть военного подвига. (Где-то в начале 2000-х годов я просматривал переиздание официальной истории кавалергардского полка и обнаружил, что эта атака там описывается несколько по-иному. Мне эта репродукция очень запомнилась… Гораздо позднее я познакомился с оригиналом этой картины. А мои сослуживцы по Минобороны РФ подарили мне на один из дней рождения ее копию, выполненную в студии военных художников имени Грекова.)

* * *

Мне до сих пор непонятно, почему Виктор Конецкий, друг Пикуля, на много лет переживший Валентина Саввича, в своей «Ненаписанной автобиографии» привел слова Довлатова о том, что Пикуль (входивший в послевоенное Центральное литературное объединение в Ленинграде) был-де «кумир советского мещанства». Такое определение в мещанстве поклонников Пикуля полностью безосновательно. По сути, это обвинение в мещанстве, выдвинутое большому числу советских и российских офицеров-патриотов, почитателей Пикуля, верно служащих своей Родине, готовых жертвовать ради нее своими жизнями, здоровьем, благополучием. Да и в отношении многих невоенных людей, полюбивших произведения Валентина Саввича, такое обвинение несправедливо. Ведь Пикуль учил их верности долгу, присяге, особой офицерской чести, и это находило отклик у читателей разных поколений, разных занятий в жизни. Уверен, что этот писатель своим творчеством усиливал патриотизм читавших его произведения, в том числе знакомя их с героями своих романов и повестей, рассказывая им о том или ином периоде истории отечества, оценивая их со своих, безусловно, патриотических позиций. Скажу больше. По-моему, его творчество многим из нас помогло пережить тяжелейшую травму распада СССР – государства, которому мы присягали на верность… Это было связано с тем, что Пикулю была свойственна идея своего рода сквозного патриотизма, чувства любви к своей Родине независимо от того, в каком положении она находится, независимо от общественного строя, системы власти и конкретных руководителей.

Пикуль творил тогда, когда, с одной стороны, вырос образовательный уровень советских людей, увеличились их запросы на познание отечественной и мировой истории; с другой стороны, этим запросам не соответствовали ни масштабы, ни глубина подавляющей части научных работ и научной публицистики. Это и был золотой период для Валентина Саввича, смело и даже лихо взявшегося за многие события и периоды истории.

Думаю, что Валентин Саввич был выдающейся личностью, человеком, который заслужил глубокое уважение потомков. Рад тому, что его книги по-прежнему переиздаются и читаются…